Из воспоминаний охотника: «Последний из Могикан» или «Страсть»

    Эта история произошла в одном из районов Ленинградской области. Возможно, кто — то про неё уже слышал, так как мне её рассказал один уважаемый почтенный охотник, который  сам был участником тех событий, о которых я хочу Вам поведать. Много времени прошло с той поры, но до сих пор, нет-нет да вспомнят эту историю. Было это в 90-х годах уже прошлого столетия, в самый разгар перестройки. Стали в удалённые уголки Ленинградской области, в глухие деревеньки приезжать иностранные охотники, да "новые русские", которые в охоте особо-то и не разбирались, но палили в небо, почём зря и без разбору. До этих пор, у нас на медведя мало кто охотился, лицензий выдавали не много, попробуй достань, да и без этих так называемых лицензий местные мужики зря "Топтыгина" не трогали, как говорят "Медведь — зверь сурьёзный",  на рожон не лезь и он тебя не тронет. Так и жили рядом, человек и медведь, каждый старался лишний раз на глаза друг другу не попадаться, соблюдали, как говорят  дистанцию, и это устраивало обе стороны.
        Да вот времена другие стали, как говорится " Не до жиру — быть бы живу", кто помнит карточную систему, по талонам  на заре перестройки, хотя тогда ещё колхозы и совхозы были, а мяса и многих других продуктов в магазинах не было, или по талонам не говоря уже про деревню. Иностранным охотникам мясо не надо было, им трофей подавай, шкура, да череп медвежий, мясо они оставляли нашим егерям, в те времена мясо лишним не было, даже если и медвежье, уже подспорье. А вот наши "Новые охотничьки" те всё брали, не говоря уже про медвежью желчь. Так, что от медведя только одна требуха оставалась, не использована, да и только. Охота на медведя стала не только популярна, но и выгодна, тут тебе трофей, тут тебе и мясо, а в итоге деньги, да и не малые. Шкуру продать можно было выгодно, мясо медвежье, так же принимали и закупали, как деликатес некоторые рестораны, которые росли в Питере, словно грибы после дождя, да и желчь спросом пользовалась и денег немалых стоила. Так, что настали для "Хозяина леса" тяжёлые времена, хоть нос не кажи из леса. Вот в одну такую из деревень и пожаловали "Новые охотничьки", прослышали, что в ней один старый дед свой век доживает, в былые годы не одного зверя добывал за сезон. Начиная с зимы на берлоге и кончая  поздней осенью на овсах, на потраве, или бывало когда косолапый завалит, какую-либо животину домашнюю, корову или лошадь,  он значит сторожит его, "стервятника", так раньше в старину медведя называли, который повадился на домашний скот давить. Деда звали Егор Прокопьевич, в те годы деду было лет под девяносто, его жене около восьмидесяти, знамо, что моложе она его была лет на двенадцать, а может более. Детей у них хоть и много было, да все по городам  разъехались, а после распада Союза и вовсе,  в ближнем зарубежье  оказались, так что жили они вдвоем и не тужили. Изредка дети с внуками приезжали, значит проведывали, помогали по дому, по хозяйству и уезжали с чистой совестью перед богом, что своих стариков не забывали. Старику за свою долгую жизнь многое  поведать пришлось; революция гражданская война, коллективизация, Беломор — Балтийский канал им. Сталина, Финская, а затем Великая Отечественная война и где бы он ни был, всегда рядом с ним была  его "Страсть" к охоте, которая ему, да и другим помогала в трудные времена в жизни. За прожитые годы, кем он только не был, от рабочего до начальника, от рядового до командира и везде старался, оставаться самим собой, оставаться человеком, как бы тяжело не было. В те далёкие  годы. не кому легко не было, времена другие были. Держались они с супругой молодцом, всегда друг о друге заботились. Всё хорошо, да вот только одна проблема, была у старика — это страсть к охоте, которую он унаследовал от своих предков, прадедов и которая теперь текла в его жилах, по его телу, которую он передал своим детям, а те в свою очередь внукам. Надо сказать, что дед был строгий, но справедливый, отходчивый, но в людях разбирался хорошо, как говорят, по одним глазам мог прочитать, кто есть кто. Вот "новые охотничьки" и подкатили к деду, мол расскажи, да покажи, как ты на медведя охотишься, а мы тебе литр водки, а может быть и два дадим, если научишь взаправду, по взрослому на зверя охотиться. Деду, конечно такой расклад не мог понравиться. На охоте водку не пьют, а после можно, ежели "С полем!" пришёл или добыл кого, охотниками не становятся ими рождаются, сказал дед. Если отвага и страсть к охоте есть в охотнике и тот же закал, по которому легко отличить его по натуре, охотника настоящего, от случайного любителя охоты. Если последнего радует успех сильнее, чем легче он достался, то для первого, напротив, успех только тогда  и имеет значение, когда он куплен ценною риска, борьбы и труда, когда он даёт почувствовать свою силу и отвагу, сознать свою ловкость и энергию; словом, охотнику по натуре важен не столько результат, охоты сколько процессе и его отдалённые моменты. А вам уважаемые, как бы побыстрее, да полегче добыть и сами то не понимаете, что медведь вам не пряник, в рот не положишь, его выждать, выследить, добыть надо, не говоря про всё остальное.   Да и под него можно угодить, не дай бог конечно, это вам не фантик, какой-то под названием "Медведи в сосновом бору", вразумлял их старик. В то же время он понимал, что раз они наметили, то все равно с ним или без него, сами пойдут, только без должного знания и опыта, которые приходят с годами. В деревне деду свой опыт не кому было передать, кому передал те давно уже уехали, а другие и те далече. И решил старик лучше сам их научу, чем они сами "Дров смогут наломать". Не знал конечно старик,  корыстных  умыслов  "новых охотничьков", что добыть медведя им надо для того, чтобы продать  шкуру, мясо и желчь, а деньги разделить между собой, на троих, разумеется он  в расчёт не шёл. Старик обучал по тем дням когда они к нему приезжали.  Как, правильно  подходить к зверю с подходу, не спеша, с выдержкой и хладнокровием, как надо вести себя на лабазе, без лишнего шума и ёрзанья, как определить, откуда зверь вышел и где обратно зашёл, как вести себя, когда зверь ранен и может быть опасен не только для того, кто на него охотится, но и для других людей, которые и не ведают и не знают, что им грозит опасность, как правильно и метко надо стрелять, сохраняя при этом выдержку и хладнокровие, нажимая при этом плавно на спусковой курок ружья и многим другим премудростям, которые необходимы в охоте.
        Ребята оказались смышлеными, быстро схватывали, как говорят "На лету", ведь им было ещё только по 30-35 лет. Приходилось разную работу осваивать и посложнее, поэтому это обучение им показалось лёгким. Приехали они накануне перед выходными,  быстро перекусили после дальней дороги и сразу на овсы, чтобы посидеть ещё засветло, так как  вначале октября темнеет сразу после восьми вечера. Деда брать не стали, посчитали дело не хитрое, подумаешь, что с лабаза стрелять, что с подхода подойти к зверю на расстояние выстрела и пальнуть по нему. Дед им ещё раз напомнил, как надо правильно вести себя, с расстановкой, всё делать тихо и не спеша.  Чтобы, не идти втроём  решили разделиться, двое с подхода на одном поле, а один на другом поле с лабаза будет "караулить".  Кроме медведей на поля с овсом вечером, выходили кабаны, прибегали зайцы прилетали утки, тетерева, гуси, было такое впечатление, как будто ты находишься в зоопарке и не знаешь, на кого смотреть, за кем охотится. Вот такие времена  тогда были. Охотится с подхода, когда ещё светло не так страшно, но когда начинает темнеть, вот тут всякие не хорошие мысли лезут в голову, поэтому "Новые охотники" в целях безопасности  решили за лесть на ближайший лабаз, так было спокойней и сидя сверху чувствовали себя по уверенней. Прошло около часа, может больше из-за леса поднималась ярко оранжевая  луна громадных размеров, когда на поле с овсом вышел медведь, по его очертаниям это был крупный матёрый зверь. Охотники переглянулись в темноте и почти одновременно выстрелили в него. Не успело эхо рассеяться от выстрелов, как уже новое эхо,  раненного медведя  звенело в ушах, было такое впечатление, что они оглохли или им засунули вату в уши. Медведь в начале упал, заревел так, что волосы на голове дыбом встали и страшно стало и с приглушённым  рёвом, чередуя его с глухим стоном, шатаясь из стороны в сторону, торопливо уходил с поля в лес, от куда  пришёл. Охотники были поражены увиденным и пережитым, они даже не пытались выстрелить по второму разу, у них было такое чувство, что они на время окаменели, так на них произвело впечатление рёв раненного матёрого зверя. Они решили не спешить и подождать,  вспоминая, чему их наставлял дед Егор, может раненный зверь, сам истечёт кровью, ослабнет и тогда его без особого труда и риска можно будет добрать. В это время третий охотник, который сидел один на лабазе и слышал выстрелы своих товарищей и которого разбирало любопытство, решил слезть с лабаза и направиться по направлению к своим товарищам,  что он и сделал. До того поля, где охотились его приятели напрямки надо было пройти километра два, а в круговую по дороге все пять. Решил идти напрямки, где лесом, где полем, да не учёл, что идти то не днём, а ночью да ещё сокращая путь, вот и угодил в болото, вот занесла не лёгкая, ладно отдохну да дальше пойду  подумал он. Медведь лежал на болоте, лёг так, чтобы  то место, куда был ранен находилось в воде, так вроде бы было ему полегче. Когда,  становилось больно, он тихонько постанывал,  до того места куда он был ранен, а это был бок,  он не мог  дотянуться и зализать его, кровь уже не била фонтаном, как в начале, постепенно рана его затягивалась внутренним жиром и кровь переставала идти. Вдруг медведь уловил запах человека впереди  себя. Зверь весь напрягся и затаился. Теперь он не боялся человека. Отдохнув немного охотник решил продолжить свой путь по направлению откуда слышал выстрелы, своих   компаньонов.  К сожалению, он не мог знать всех тех событий, которые произошли полчаса назад и не знал, что опасность притаилась впереди. Ему оставалось ещё немного пройти по моховому болоту и выйти на твёрдую почву,  когда ещё он не увидел и не услышал, а скорее почувствовал, как говорят затылком, затем поднял голову и увидел, от себя с боку в каких то  5-6 метрах несущегося на него громадного медведя  с открытой пастью, с кровавой пеной на губах и с таким звериным рыком от которого,  кровь в жилах стынет когда его слышишь. Наверно, в этот миг  он всё понял, что напоролся на медведя, раненного его товарищами по охоте и шансов у него нет, помочь некому, только сам, вспомнил слова дедовы,  мысли, как вихрь пронеслись у него в голове, так сердце сдавило и  от чего-то обидно стало, что всё так быстро и по-глупому получается. Он успел сорвать с плеча свой "помповик" и произвести один за другим два выстрела по бегущему на него зверю и всё…
        Медведь в два — три прыжка покрыл расстояние между собой и человеком, на которого напал из-за засады и который успел по нему выстрелить и попасть ему в плечо, но медведя это не остановило,  будто  не чувствовал боли, он сшиб человека и ударил передней лапой на отмах, удар был настолько  сильным, что у его жертвы, что-то внутри хрустнуло и от этого его тело сделалось, каким то ватным. Медведь ещё несколько раз укусил человека, прошёлся когтями по голове, но человек никаких признаков жизни не подавал. Тогда медведь оставил его в покое, при этом закидав тело мхом и сломанными ветками деревьев,  постоял не много, зализывая рану на плече. Пуля  осталась внутри, как впрочем  и предыдущая. Все  пули попали в мягкие ткани, не зацепив при этом жизненно важные органы тела. Медведь  постоял ещё не которое время, мотая головой из стороны в сторону, наблюдая за тем местом, которое он закидал и под которым находился человек, который не подавал никаких признаков жизни, это его успокоило и он продолжил свой путь, возможно осознавая, что после случившегося, люди навряд ли оставят его в покое и простят.
        А в прочем он к этому был готов, ведь не он первым начал.
        Продолжение следует.

С.И. Балакирев